Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
В голове десятника прозвучал слитный пушечный залп: ухмыляющийся безносый, потрескивающие угли, запах раскаленного металла – все слилось воедино, завертелось и – внезапно с грохотом лопнуло, в клочья разорвав сознание. Теперь в нем господствовали тьма и звенящая пустота, которые могли существовать только там, где ничего нет. Спина больше не ощущала холода камня. Лаен чувствовал сопротивление воздуха и понял, что стремительно падает в неизвестность.
Разряд мертвого, абсолютного холода прокатился от пальцев рук до предплечий, а затем, разделившись, – достиг затылка и ног. Десятник испуганно дернулся, но тело не услышало команды. Оно вообще теперь ему не принадлежало. Сознание раздвоилось. Будто прорвав плотину, в память хлынули мутные потоки чужеродных видений и воспоминаний…
…Она изучала боль все время, что себя помнила. Наверное, с тех самых пор, когда молодая гулящая мать оставила ее возле дверей приюта детей Мальки. Холод терзал нежную кожу, а распухший животик требовал пищи. Страдания плоти оказались самыми слабыми – она быстро нашла способ отвлечься и не реагировать на их тиранию.
В обители детей Мальки, где она провела все последующие годы, пришлось уяснить, что ее первоначальные представления о страданиях оказались сущей малостью. Ей дали понять, что боль многогранна в своих проявлениях и уходит далеко за пределы кордского разумения, являясь естественной средой для некоторых сущностей мира Шуйтара.
Боль стала для нее старшей сестрой. Взяв ее за руку, она играючи прошла инициацию, удивив наставниц и став примером для других послушниц. С каждым следующим годом «копилка» целительницы пополнялась новыми оттенками боли. Благо после Ритуала и мятежа в Триграде недостатка в ней не ощущалось.
Мастерство целительницы постепенно достигло пика совершенства. Она могла исцелять черные раны простым наложением ладоней. Без хирургических надрезов сводила воедино сломанные кости и надорванные вены. Избавляла от пороков тела еще неродившихся детей…
Но однажды ее обретенная сестра из Зеркального мира начала выказывать недовольство.
Сначала тихо и неразборчиво она своим шепотом терзала затылок целительницы, вызывая мигрень и ломоту костей черепа. Освоившись – начала давать советы, цепляться к мыслям и подавлять эмоции. И в один прекрасный момент целительнице в голову закрался вопрос, вызвавший сильнейшее замешательство. Она даже удивилась, почему не спросила себя об этом ранее.
Зачем она исцеляет всех этих людей, если может нести в мир слово боли, способное изменять сердца и души так, как изменило ее собственные?
Новая идея начала пожирать ее естество подобно лесному пожару и однажды стала незыблемым постулатом – целительница не удержалась и, заигравшись, допустила разрыв печени у находящейся в лихорадке больной. Опустив глаза, пожаловалась мужу покойной, что болезнь оказалась сильнее.
Обретенная в Шуйтаре названная сестра ликовала.
Целительница же ощущала смятение и, будто заведенная, вновь и вновь пыталась анализировать свои чувства, приведшие к смерти той, которая видела в ней единственную надежду. А названая сестра нарочно молчала, обрекая свою подопечную на доселе неизведанные пытки разума.
Кто знает, чем бы это все закончилось, но буквально через несколько дней целительница попала в плен к охотникам за головами. Вонючие мужланы пересмеивались и вслух высказывали свои фантазии по отношению к ней. Распалившись собственными идеями, один даже полез к ней под одежду, и… пришлось принять меры.
Отбитое тело, пыльный мешок на голове и горевшие огнем запястья, стянутые шершавыми путами, не вызывали и капли дискомфорта.
Неизвестно, сколько дней и ночей ехал экипаж, но однажды он остановился. Ее грубо выволокли наружу, и целительница догадалась, что ее путь окончен. Вокруг щебетали птицы, шумела листва, а распухшие ступни приятно окунулись в холодную росу.
С головы сдернули надоевший мешок, и она с непривычки зажмурилась.
– Хороший экземпляр! – удовлетворенно заявил строгий голос, явно привыкший отдавать приказы. Ее нижнюю челюсть бесцеремонно обхватили сильные пальцы и заставили покрутить головой. – И связь с Шуйтаром налицо… Все как я просил. Получите четыреста лир, как договаривались.
– Хозяин… – этот голос она знала, он принадлежал главарю охотников, – накинуть бы немного надобно!
– С какой стати?
– Вранг… гниет он.
– Что?..
– Прокляла эта девка парня моего. Такого уговора не было! Людей таскать тебе не отказываемся, но на лечение добавить надобно. А то ведь, если так пойдет – приказы твои некому будет исполнять…
– Хорошо, будь по-твоему, Марух. Накину еще сотню. На вот, напои ее.
Липкие от пота пальцы сдавили шею, а другие, ухватив за волосы – запрокинули голову. Стеклянное горлышко проникло в самую глотку, раскрошив передние зубы, и в желудок хлынула горькая смесь, обжигающая внутренности нестерпимым холодом. Удерживающие ее руки исчезли, и безудержный кашель согнул тело пополам.
– Нет нужды обращаться с дамой так грубо, Марух.
– Прости, хозяин. Сызмальства манерам не обучен…
– При чем тут манеры? Ее… э-э… другая ипостась – может сохранить этот момент в воспоминаниях. Кто тебя защитит, если меня не окажется поблизости? Чего побледнел-то? Ладно, пошутил я. Ничего она уже не вспомнит. Тащите к остальным.
Только сейчас она поняла, что больше не ощущает связи с Шуйтаром. Будто оглохла и ослепла одновременно. Алхимик своим зельем отнял все разом, растоптал, осиротил, оскопил, уничтожил часть родственной души. Осознание происшедшего обрушилось словно молот на наковальню – и она дергалась, кричала и плакала, но в ответ слышала лишь смех.
С утратой сестры мир стал бесцветным. Серая решетка разделяла серую грязную избу на две серых половинки. В клетке копошились и стонали безликие пленники, которых забирали по одному. Цок-цок-цок… Звук пробуждал воспоминания, а те, в свою очередь, вызывали жгучую ненависть. Она должна была отомстить черному за названую сестру!
Только как?..
Не придумав ничего лучше, она перегрызла путы на руках лежащего рядом человека. Плотно сложенный, в шрамах, с пронзительным, но пустым взглядом карих глаз, он напомнил ей величественного дабра, бесшумного хищника, что обитал в затянутых мхом трясинах Чести на западе. Она поверила в него, как только увидела, и даже сыромятные ремни не стали помехой. Спасибо Маруху – острые обломки передних зубов сыграли решающую роль…
Вскоре алхимик пришел и за ней.
Черный оказался мастером своего дела – она уже с трудом воспринимала реальность, хотя другой на ее месте не выдержал бы и малой части того, что он сотворил с ней. В самый последний момент, уже теряя сознание, она успела заметить, что человек-дабр будто тень возник за спиной алхимика. Она удовлетворенно закрыла глаза. Сестра будет отомщена.
Но потом что-то пошло не так.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
